Сколько я себя помню, мои родители всегда были алкоголиками. Моя мама начала пить, когда познакомилась с папой. То есть раньше она тоже выпивала, но только по чуть-чуть, как и все, по праздникам. До встречи с папой она уже была замужем и родила в первом браке дочку. А потом они с бывшим мужем развелись, и мама связалась с папой. Они начали пить вместе. В этом браке родилась я. Я почти никогда не жила с отцом и матерью. Они в моей жизни вообще почти не участвовали. Еще когда я была маленькой, меня отдали на воспитание маминому бывшему мужу. Он стал для меня по-настоящему родным, я называла его дядей. Я росла с ним и со своей сестрой – они вдвоем заменили мне родителей, всегда заботились и помогали. 

В раннем детстве мама частенько меня забирала и таскала с собой по квартирам, в которых она выпивала. Я всегда хотела уехать оттуда, но была слишком маленькой, чтобы просто взять и уйти. Я не знала, как ехать, куда ехать. Мне приходилось звонить дяде и просить, чтобы он меня забрал. В этих квартирах было просто страшно. Сборище неадекватных людей, потерявших человеческий облик. При мне нередко случались драки. Я помню случай, когда мамин знакомый потерял над собой контроль и начал ее избивать. Это было ужасно, но я была слишком маленькой, чтобы как-то ей помочь. Иногда били и меня. В основном это делал мой отец. Мне сейчас очень тяжело об этом вспоминать. Как-то так я и жила. Когда подросла, пошла в школу. Хорошей успеваемостью я никогда не отличалась, но и не прогуливала, училась, как и все. С родителями стала видеться реже. Но когда виделась, они всегда были пьяными. 

Где-то классе в шестом мои сверстники начали выпивать. В нашем кругу это вообще стало главным увлечением: встречаться и покупать по баночке спиртного было нормой. Какое-то время я держалась от этого в стороне, но потом выпивать стали и в моей компании. Когда мне было двенадцать, друзья впервые предложили мне попробовать алкогольный коктейль. Я согласилась – из банального любопытства. В тот день я напилась первый раз в жизни. Пока пила, потеряла сознание, потом как-то оказалась дома. И в этот, и на следующий день мне было так плохо, что после этого я решила: больше никогда в жизни и капли в рот не возьму. Ужасное ощущение! 

Какое-то время я держала слово, несмотря на то, что друзья в компании продолжали пить. Мне тоже предлагали, но я стойко отказывалась. Но долго быть белой вороной не смогла. Потом начала думать: «Ну ладно, если выпью чуть-чуть, будет не так плохо». И опять позволила себе алкоголь – когда все вокруг тебя пьют, воздерживаться бывает очень сложно. Я вернулась к коктейлям. Сначала делала по нескольку глотков, но с каждым днем пила все больше и больше. В какой-то момент это вошло в привычку. Без выпивки не обходилась ни одна встреча с друзьями. А встречалась я с ними каждый день. Так в тринадцать лет я стала алкоголиком. 

После первой банки мне становилось хорошо. После второй я пьянела. А после третьей уже чувствовала себя очень плохо, так что, как правило, я ограничивалась одной или двумя. Неудивительно, что у меня начались проблемы. Мне было на все наплевать: я стала прогуливать школу, ничего не делала по дому, все время уходила на улицу, к друзьям – в общем, вела довольно печальный образ жизни. Я врала сестре и дяде: просила денег на завтраки в школе и пропивала их. Каждый вечер я приходила домой пьяная. Выпивка вообще стала моим единственным интересом. У меня была куча друзей и знакомых, с которыми я пила постоянно. Мне казалось, что в целом мире они единственные, кто меня понимает. 

Я даже называла их своей семьей. При этом я осознавала, что жизнь нужно как-то менять, что я иду не туда и что, если так будет продолжаться, я плохо кончу – так же, как мои родители. Я хотела выбраться из этого болота, но чтобы завязать, мне не хватало силы воли. 

Моя сестра за меня очень переживала. Она старалась мне как-то помочь, вытянуть меня. Приглашала в театры, музеи, на выставки, чтобы я чем-нибудь увлеклась. Но все это навевало на меня тоску. Мне нравилось тусить с друзьями и прогуливать школу. В общем, наши с сестрой интересы сильно расходились. Хотя иногда у нее получалось переключить на что-нибудь мое внимание, но меня хватало ненадолго. Я даже могла совмещать эти «увлечения» с выпивкой. Например, как-то раз сестра предложила мне после школы включать сериал «Доктор Хаус» – думала, я буду сидеть и смотреть его взахлеб. Мне было интересно, только перед началом просмотра я успевала сходить в магазин, купить баночку коктейля и потом распивать его, смотря на экран. 

У меня тогда была очень сильная зависимость. Без ежедневной баночки коктейля начинался самый настоящий психоз. Меня очень сильно тянуло к алкоголю и каждое утро мучали навязчивые мысли о том, что сегодня обязательно нужно выпить. Мне казалось, что без выпивки день будет прожит зря. Я думала: «Как же так, сегодня я не выпила коктейль! Я должна это сделать, это моя главная задача!» 

Дядя жутко на меня злился и постоянно ругал – он тоже переживал за меня, потому что очень любил. Он запугивал меня тем, что, если я не перестану пить, он отправит меня в деревню. Там на тот момент как раз пьянствовали мама с папой, и, конечно, мне туда совсем не хотелось. Но, несмотря на угрозы дяди, я продолжала пить. И такими темпами быстро скатилась до того, что попала в детскую комнату милиции. Меня поставили на учет за то, что я ввязалась в драку. Я тогда избила девочку. 

Даже не помню точно за что – там была какая-то запутанная история. Мне дали год на исправление. Но это не помешало мне продолжать выпивать и деградировать.Через год по истечении исправительного срока милиции стало ясно, что в моей жизни мало что изменилось, и было решено отправить меня в реабилитационный центр. Я не сопротивлялась. 

Уже по дороге туда что-то внутри меня подсказывало, что это хорошее место. И, едва оказавшись в центре, я поняла, что там мне наконец-то помогут начать новую жизнь. Когда приезжаешь в «Возрождение» (так называется центр), к тебе сразу «приставляют» «старшего брата» или «старшую сестру» – участника реабилитационной программы, который успешно проходит ее в течение длительного времени. Обычно у парней появляются «братья», а у девушек – «сестры», но на меня «сестер» не хватило. Так у меня появился «старший брат» – на тот момент он находился в доме месяцев девять, у него уже был хороший опыт. Он стал первым человеком, которому я доверилась и которого очень полюбила. 

С людьми в центре – и с сотрудниками, и с участниками программы – у меня сложились в основном хорошие отношения. Самым поразительным было то, что меня никто не осуждал. Напротив, все понимали мои мысли и чувства, а работникам центра было важно меня выслушать, поддержать, помочь. Но, несмотря на это, иногда хотелось сдаться. Бросить все и уйти с программы. Мне казалось, что мне не обязательно проходить ее до конца, что я могу вернуться домой и больше не пить. Когда такие желания возникали, я сразу делилась мыслями со «старшим братом». Я просила его удерживать меня, отговаривать любыми способами, лишь бы я не ушла. Потому что иллюзии, что я смогу отказаться от алкоголя самостоятельно, быстро рассеивались – я понимала, что еще слишком слаба для этого, что без программы не смогу жить достойно и что мне просто необходимо пройти ее до конца. А еще мне помогали держаться чувства, которые я испытывала ко многим людям, делавшим все для моего выздоровления, вкладывавшим в это свои силы и душу. Многих из них я искренне полюбила. Я не хотела их предавать – я бы, наверное, не смогла потом жить с этим. 

Сестра приезжала ко мне каждые выходные – поддерживала и подбадривала. И, конечно, это очень помогало держаться. Дядя тоже приезжал, но не так часто – обычно он был очень занят. Спустя несколько месяцев пребывания в центре у меня самой появилась «младшая сестра». Ей программа давалась очень нелегко. Но я всегда была рядом, помогала, переживала с ней все ее трудности. Время от времени она срывалась и уходила, но всегда возвращалась. А однажды ушла и не вернулась. И я почувствовала, что она предала меня. Было больно и обидно. Полтора года мы проходили программу вместе, а сейчас я даже не знаю, где она и что с ней, и, если честно, не хочу знать. Когда кто-то сдавался и уходил с программы, не закончив ее, это всегда было испытанием для всех. А если речь шла о твоем «младшем брате» или «сестре», то смириться с этим было еще сложнее. Тем не менее я делала успехи, росла, развивалась, находила новые интересы. У меня появились сила воли, стремление добиваться своей цели, несмотря ни на что. Я загорелась мечтой поступить в медицинский колледж и старательно училась в центре по общеобразовательной программе. 

В какой-то момент работники «Возрождения» поняли, что я уже могу справляться самостоятельно, что мне можно доверять. И через год и девять месяцев пребывания в центре меня отпустили домой. Конечно, я тогда очень обрадовалась. Я гордилась тем, что успешно через все прошла, что теперь смогу жить полноценной жизнью. Но в то же время мне было страшно. Проходя программу в центре, я все время была в одном месте, окруженном забором, в обществе людей, готовых помочь в любую секунду. А теперь передо мной открылся весь мир, и со всеми сложностями мне предстояло справляться самой. 

Я снова переехала к сестре. Они с дядей были очень рады, что у меня все получилось – что я прошла программу и вернулась домой. 

Я тогда не знала, с чего начать, за что браться. В первые недели я каждые пять минут созванивалась с психологом-консультантом из центра – он подсказывал мне, что нужно делать, а что нет. Мне еще предстояло проделать огромную работу. Ведь программа только задает курс, вытаскивает тебя из этого болота. Дома мне предстояло найти новых друзей. Со старыми я не общалась и не общаюсь. 

Окончание программы у меня совпало с окончанием десятого класса. И я решила сразу поступать в колледж, как после девятого, – год был потерян, но я подумала, что в этом нет ничего страшного. Но меня не зачислили – из-за формата моего обучения. И я решила во что бы то ни стало поступить после одиннадцатого. Доучивалась по школьной программе я там же, в «Возрождении». Усердно училась, ходила на дополнительные занятия, готовилась к сдаче ЕГЭ. И у меня получилось! Моя мечта сбылась: я стала студенткой медицинского колледжа. 

Сейчас я учусь на втором курсе. Каждый день приезжаю домой примерно к пяти часам и иду гулять с собакой. Немного отдыхаю и берусь за тетрадки и учебники – нам часто задают очень много домашки. Мы учимся по шесть дней в неделю, так что у меня только один выходной, который я обычно провожу дома – высыпаюсь. Теперь меня окружают хорошие люди. У меня теплые отношения с девочками, с которыми учусь в колледже. Я регулярно общаюсь с друзьями из реабилитационного центра – мы постоянно созваниваемся и встречаемся по мере возможностей. А в сентябре я познакомилась с парнем и влюбилась. Он стал моей второй половинкой. Сейчас большую часть свободного времени я провожу с ним. Я ничего от него не скрываю – он знает все о моем прошлом, знает, какие проблемы у меня были. 

С первого же дня, когда я попала в реабилитационный центр, я не взяла в рот ни капельки спиртного. И после программы у меня ни разу не появилось желания сдаться, выпить баночку-другую, чтобы заглушить какую-нибудь душевную рану, как бы тяжело мне ни было. Как ни странно, больше всего мне помогают держаться родители. 

Только не тем, что они как-то меня поддерживают или чем-то помогают, нет. Они по-прежнему мной не интересуются и беспробудно пьют. Просто, глядя на них, я понимаю, что жить так, как живут они, я не буду никогда. И я иду дальше, несмотря на все это. Я рада, что самое страшное уже позади. Но я все равно буду продолжать бороться всю жизнь – знаете, говорят, бывших наркоманов и алкоголиков не бывает. Но я не жалею, что в моей жизни все сложилось именно так. Потому что если сложилось, значит, это зачем-то было нужно.

Аксинья Доронина, практикующий психолог: Алкоголизм принято считать не болезнью, а вредной привычкой, от которой человек может избавиться, если сильно захочет. Поэтому основным методом «борьбы» друзья и родственники выбирают чтение нотаций и скандалы. Но конфликты вызывают у пьющего человека чувство вины, с которым (как и с любой отрицательной эмоцией) он умеет бороться лишь одним способом – снова выпить. 

Употребление алкоголя вызывает изменения в коре головного мозга, которые ведут к постепенному распаду личности: потере чувства ответственности, ухудшению памяти, внимания и интеллектуальных способностей, ослаблению эмоциональных привязанностей и волевых качеств, росту возбудимости и агрессивности или, наоборот, развитию апатии. Иными словами, для человека теряют значимость близкие и будущее. Его обещания завязать, слезные клятвы, попытки вызвать жалость – это лишь манипуляции, хорошая актерская игра. Помочь зависимому от алкоголя может только длительное лечение в стационаре (а не однодневное кодирование). 

Поэтому основная задача родственников и друзей алкоголика – убедить его в необходимости госпитализации. В этом случае действенно: 

а) говорить с алкоголиком только тогда, когда он находится в трезвом состоянии; 

б) не спасать его от последствий пагубной привычки, т.е. не оправдывать перед учителями, родителями или другими людьми, не скрывать ситуацию, не давать денег на борьбу с похмельным синдромом; 

в) попросить о поддержке людей, которые имеют влияние на алкоголика; 

г) припугнуть пьющего человека (если это родитель – обращением в органы опеки с заявлением о лишении родительских прав); 

д) обратиться в местное общество анонимных алкоголиков; 

е) не держать дома алкоголь и отмечать праздники без спиртного; 

ж) оказывать поддержку и заботу, но не устраивать круглосуточную слежку и не подчинять свою жизнь проблеме зависимого. Важно помнить, что человек, прошедший курс реабилитации, все равно остается в группе риска на всю жизнь. 

ФАКТЫ 

45% одиннадцатиклассников употребляют алкоголь раз в месяц, 20,8% – дважды в месяц, 29% – не реже раза в неделю. Всего лишь 4% старшеклассников ни разу не пробовали спиртного. 

Чаще всего приобщение к алкоголю у девочек происходит в возрасте 15-16 лет, а у мальчиков – в 13-14 лет. 

Все стадии алкоголизма у подростка проходят быстрее: если алкогольная зависимость у взрослого человека формируется за 3-5 лет, то у подростков – всего за 1,5-2 года. 

Сильнее всего последствия алкоголизма у подростков сказываются на нервной системе: уже на I стадии заболевания нарушается логическое и абстрактное мышление, ухудшается память, затормаживается интеллектуальное развитие. Кроме того, происходит изменение личности: одни становятся более конфликтными, агрессивными, эгоцентричными и злобными, другие – более лживыми, беспечными, циничными. На II стадии у подростков начинает развиваться цирроз печени. На III стадии у них заметно снижается уровень этических и нравственных норм: зависимые ведут паразитический образ жизни, к активности их побуждает только алкоголь. Алкоголизм на любой стадии негативно влияет на детородную функцию и может привести к бесплодию.

40% насильственных преступлений, актов хулиганства и вандализма, осуществляемых подростками, совершается в состоянии алкогольного опьянения. При этом в 35% случаев кражи, разбои, акты мошенничества и вымогательства осуществляются подростками для добычи денег на приобретение алкоголя.