В «Платоне» ты сыграл человека, который под конец фильма, кажется, понял, что вся гламурная мишура толком ничего не стоит. Но тебя же воспринимают как персонажа, который заработал себе славу на этом гламуре...
Не думаю, что я чем-то обязан гламурной мишуре. Она тут вообще ни при чем. Все, что мы делаем в Comedy Club, – это выходим на сцену, шутим и веселимся. К гламуру это не имеет отношения.
Но вы же постоянно работаете на корпоративах, светских вечерах, где как раз собирается публика, озабоченная роскошью. Ты стал по-другому на них смотреть? Твой-то персонаж Платон во всем этом разочаровался...
Да нет. Это, мне кажется, далекие друг от друга вещи. «Платон» – в первую очередь кино, сценарий и конкретная история конкретного человека. Но я даже не берусь рассуждать о том, насколько она может иметь отношение к моей жизни. Скорее, нет. Моя жизнь – только моя жизнь, а фильм – только фильм.
Что, вообще никак эта драматическая роль на тебя не повлияла?
Ну, когда ты играешь такую роль, она тебя все-таки немного меняет. Особенно во время съемочного периода. Я даже какое-то время после съемок ловил себя на мысли, что где-то веду себя, как Платон. Но чтобы можно было говорить, что он заставил меня что-то переоценить, поменять взгляды... Нет.
У Платона же есть реальный прототип – Петр Листерман. Точно такой же человек, который говорит, что «продает счастье», а на самом деле обычный сводник...
Петя – самый известный из всех подобных персонажей. Но мы не встречались с ним по поводу этой роли. Увижу Петю, поинтересуюсь его мнением.
Но фильм «Платон» как раз дает какую-то моральную оценку персонажам вроде Петра Листермана...
Смотря для кого. Смотря кто как это оценивает. Мы же все из разного теста, из разного де**ма. И для кого-то и Платон, и Петя делают очень хорошие вещи. Для тех, кто к этому не привык, их род занятий покажется ужасным. А вообще мой персонаж, Платон, просто живет своей жизнью и все. В честь чего мне его судить? Как я вообще могу судить? Шел бы я куда подальше со своим мнением!
Вот и в пресс-релизе фильма написано, что, на твой взгляд, Платон не мерзавец, а человек, который просто пользуется желанием девушек подороже продать свою красоту и молодость.
Есть очень точная фраза на этот счет: «Если бы люди не хотели продаваться, они бы не продавались». Так что все, что делает Платон, это просто предложения. Он предлагает, так же как жизнь каждый день предлагает тебе разные варианты твоего дальнейшего существования. Платон предлагает. А вот соглашаться или нет – это уже вопрос к тем девушкам, которые на это идут.
Не думаешь, что «Платон» – это, скорее, реклама таких желаний, нежели кино о том, что большая любовь гораздо сильнее цинизма?
Так Платон в итоге и поплатился за это своей любовью, чувствами! Видимо, он был к ним не готов, вот и действовал по каким-то своим схемам, так, как привык. Платон настолько запутался, что в финале все потерял: привычную жизнь, свою любовь, свою девушку. Вот вам и самая большая мораль.
Ты доволен, как сыграл свою первую роль в большом кино? Нет ощущения, что ты сыграл свою маску, привычную всем по Comedy Club?
Я не совсем адекватный эксперт по этому вопросу. Я пока не могу разобраться, потому что я – это я. Понятно, что у моего друга, который знает меня 10 лет, и у того, кто видел меня только по телеку, будут абсолютно разные мнения...
Какие моменты съемок дались тебе сложнее всего?
Не помню чего-то особо сложного. Помню любимые моменты. Например, сцена, где мы сидим с олигархом в разбитой «шестерке» посреди пустыни. На мой взгляд, сумасшедший антураж! Но мой любимый кадр – проход вдоль винного шкафа в плаще и кепке...
Любуешься собой?
Нет, не любуюсь. Это просто любимые моменты в кино. Я не любуюсь собой ни в этом фильме, ни где-либо еще. Я вообще себе не нравлюсь. Мне на себя наплевать.
Вот в Comedy ты вечно шутишь, а на съемках над чем смеялся?
Мне было очень смешно, когда мы снимали сцену в Воронеже, где Платон отбирал девушек якобы для съемок в кино. В зале стоял жуткий холод, а бедные полуголые девочки мерзли на сцене... В фильме этого не будет видно. Но мне смешно всякий раз, когда я этот эпизод вспоминаю. Очень истеричная картина. Холодный зал, казарма, девушки раздетые на сцене. Что мы вообще делали в этом Подмосковье с голыми женщинами, завернутыми в одеяла?!! И солдатики под окнами выстроились. У них праздник был, женщин в казарму завезли. Оу! Йе!
Тебя не тошнит иногда от слова «гламур»?
Мне по фигу! Я не понимаю, когда ставят в одну строку мою работу и гламурную жизнь. Я шучу, юморю, и мы записываем это на камеру. Какой гламур? Это рабочий процесс. Заявляю: товарищи, рабочий процесс не гламурен! Это тупо работа. И ничего «элитного», «гламурного» тут нет!
Как отдыхаешь от работы?
Могу поменять род деятельности. Баню люблю. Могу поехать на рыбалку. Недавно поймал белого амура и карпа.
Но рыбалка – это же медитация! Вряд ли кто может представить Пашу Волю с удочкой на берегу...
Вы не видели, как я себя веду на рыбалке! Та еще энергетика! Когда тащишь рыбу в пять килограммов, о медитации забываешь. Это уже охота!
Что с музыкой, когда публика услышит твой новый альбом?
Мою новую песню можно будет услышать в фильме. Я написал слова, а музыку композитор Арто Тунч. Записали тему в Ереване с коллективом Armenian Navy Band. По-моему, получилось очень достойно. Похоже даже не на песню, а на музыкальную поэму. И со своей группой «Мультиинструменталисты» мы тоже работаем. Пишем новые вещи, которые скоро удивят всех. Клип вот на песню «Мамми» выпустили. Я не корплю над музыкой, я больше веселюсь от того, что со мной происходит. Для меня это, в первую очередь, веселье.
А музыку Тимура Родригеза ты уже слышал? Он же тоже собирается выпустить альбом.
Пока я слышал только электронный трек с Иваном Рудыком. Мне понравилось. Вообще, я очень трепетно отношусь к музыкальным проявлениям натуры Тимура еще с восьмого класса. Он мне еще тогда сделал в моем черепе хорошо. Но нового ничего не слышал, видимо, еще не все готово. Я тоже никому не показывал свой альбом, пока его не доделал.
Слушай, а может, ты наконец поставишь точку в своих отношениях с Марикой? Вокруг вас столько слухов...
Точку поставлю. Все – слухи. А почему так говорю? Потому что не ваше дело!
ноябрь 2008
Не думаю, что я чем-то обязан гламурной мишуре. Она тут вообще ни при чем. Все, что мы делаем в Comedy Club, – это выходим на сцену, шутим и веселимся. К гламуру это не имеет отношения.
Но вы же постоянно работаете на корпоративах, светских вечерах, где как раз собирается публика, озабоченная роскошью. Ты стал по-другому на них смотреть? Твой-то персонаж Платон во всем этом разочаровался...
Да нет. Это, мне кажется, далекие друг от друга вещи. «Платон» – в первую очередь кино, сценарий и конкретная история конкретного человека. Но я даже не берусь рассуждать о том, насколько она может иметь отношение к моей жизни. Скорее, нет. Моя жизнь – только моя жизнь, а фильм – только фильм.
Что, вообще никак эта драматическая роль на тебя не повлияла?
Ну, когда ты играешь такую роль, она тебя все-таки немного меняет. Особенно во время съемочного периода. Я даже какое-то время после съемок ловил себя на мысли, что где-то веду себя, как Платон. Но чтобы можно было говорить, что он заставил меня что-то переоценить, поменять взгляды... Нет.
У Платона же есть реальный прототип – Петр Листерман. Точно такой же человек, который говорит, что «продает счастье», а на самом деле обычный сводник...
Петя – самый известный из всех подобных персонажей. Но мы не встречались с ним по поводу этой роли. Увижу Петю, поинтересуюсь его мнением.
Но фильм «Платон» как раз дает какую-то моральную оценку персонажам вроде Петра Листермана...
Смотря для кого. Смотря кто как это оценивает. Мы же все из разного теста, из разного де**ма. И для кого-то и Платон, и Петя делают очень хорошие вещи. Для тех, кто к этому не привык, их род занятий покажется ужасным. А вообще мой персонаж, Платон, просто живет своей жизнью и все. В честь чего мне его судить? Как я вообще могу судить? Шел бы я куда подальше со своим мнением!
Вот и в пресс-релизе фильма написано, что, на твой взгляд, Платон не мерзавец, а человек, который просто пользуется желанием девушек подороже продать свою красоту и молодость.
Есть очень точная фраза на этот счет: «Если бы люди не хотели продаваться, они бы не продавались». Так что все, что делает Платон, это просто предложения. Он предлагает, так же как жизнь каждый день предлагает тебе разные варианты твоего дальнейшего существования. Платон предлагает. А вот соглашаться или нет – это уже вопрос к тем девушкам, которые на это идут.
Не думаешь, что «Платон» – это, скорее, реклама таких желаний, нежели кино о том, что большая любовь гораздо сильнее цинизма?
Так Платон в итоге и поплатился за это своей любовью, чувствами! Видимо, он был к ним не готов, вот и действовал по каким-то своим схемам, так, как привык. Платон настолько запутался, что в финале все потерял: привычную жизнь, свою любовь, свою девушку. Вот вам и самая большая мораль.
Ты доволен, как сыграл свою первую роль в большом кино? Нет ощущения, что ты сыграл свою маску, привычную всем по Comedy Club?
Я не совсем адекватный эксперт по этому вопросу. Я пока не могу разобраться, потому что я – это я. Понятно, что у моего друга, который знает меня 10 лет, и у того, кто видел меня только по телеку, будут абсолютно разные мнения...
Какие моменты съемок дались тебе сложнее всего?
Не помню чего-то особо сложного. Помню любимые моменты. Например, сцена, где мы сидим с олигархом в разбитой «шестерке» посреди пустыни. На мой взгляд, сумасшедший антураж! Но мой любимый кадр – проход вдоль винного шкафа в плаще и кепке...
Любуешься собой?
Нет, не любуюсь. Это просто любимые моменты в кино. Я не любуюсь собой ни в этом фильме, ни где-либо еще. Я вообще себе не нравлюсь. Мне на себя наплевать.
Вот в Comedy ты вечно шутишь, а на съемках над чем смеялся?
Мне было очень смешно, когда мы снимали сцену в Воронеже, где Платон отбирал девушек якобы для съемок в кино. В зале стоял жуткий холод, а бедные полуголые девочки мерзли на сцене... В фильме этого не будет видно. Но мне смешно всякий раз, когда я этот эпизод вспоминаю. Очень истеричная картина. Холодный зал, казарма, девушки раздетые на сцене. Что мы вообще делали в этом Подмосковье с голыми женщинами, завернутыми в одеяла?!! И солдатики под окнами выстроились. У них праздник был, женщин в казарму завезли. Оу! Йе!
Тебя не тошнит иногда от слова «гламур»?
Мне по фигу! Я не понимаю, когда ставят в одну строку мою работу и гламурную жизнь. Я шучу, юморю, и мы записываем это на камеру. Какой гламур? Это рабочий процесс. Заявляю: товарищи, рабочий процесс не гламурен! Это тупо работа. И ничего «элитного», «гламурного» тут нет!
Как отдыхаешь от работы?
Могу поменять род деятельности. Баню люблю. Могу поехать на рыбалку. Недавно поймал белого амура и карпа.
Но рыбалка – это же медитация! Вряд ли кто может представить Пашу Волю с удочкой на берегу...
Вы не видели, как я себя веду на рыбалке! Та еще энергетика! Когда тащишь рыбу в пять килограммов, о медитации забываешь. Это уже охота!
Что с музыкой, когда публика услышит твой новый альбом?
Мою новую песню можно будет услышать в фильме. Я написал слова, а музыку композитор Арто Тунч. Записали тему в Ереване с коллективом Armenian Navy Band. По-моему, получилось очень достойно. Похоже даже не на песню, а на музыкальную поэму. И со своей группой «Мультиинструменталисты» мы тоже работаем. Пишем новые вещи, которые скоро удивят всех. Клип вот на песню «Мамми» выпустили. Я не корплю над музыкой, я больше веселюсь от того, что со мной происходит. Для меня это, в первую очередь, веселье.
А музыку Тимура Родригеза ты уже слышал? Он же тоже собирается выпустить альбом.
Пока я слышал только электронный трек с Иваном Рудыком. Мне понравилось. Вообще, я очень трепетно отношусь к музыкальным проявлениям натуры Тимура еще с восьмого класса. Он мне еще тогда сделал в моем черепе хорошо. Но нового ничего не слышал, видимо, еще не все готово. Я тоже никому не показывал свой альбом, пока его не доделал.
Слушай, а может, ты наконец поставишь точку в своих отношениях с Марикой? Вокруг вас столько слухов...
Точку поставлю. Все – слухи. А почему так говорю? Потому что не ваше дело!
ноябрь 2008