YES: Даша, привет! Кинокартина «Свет», в которой ты играешь вместе с Еленой Яковлевой, не первая крутая работа в твоем послужном списке, а тебе, на секундочку, всего 26-ть! Интересно, а как ты сама оцениваешь себя в роли юной Тани и «аутентичность» твоей героини, ведь она из 70-х, а ты – из 00-х?

– Как оцениваю? Мне кажется, что многие вещи получились довольно точно. Дело в том, что в Тане очень многое – от меня. Или во мне очень много от Тани... Когда я прочитала сценарий, то подумала: это же я, я хочу ее сыграть!

Приходят те роли, которые отражают меня, они будто подсвечивают что-то внутри меня и заставляют обратить на это внимание

У меня так бывает довольно часто (я заметила это, когда училась еще в ГИТИСе): приходят те роли, которые отражают меня, они будто подсвечивают что-то внутри меня и заставляют обратить на это внимание. Это такая работа над собой: выводишь это «что-то» на поверхность, облекаешь в образ и освобождаешься. Хотя и не всегда, конечно.

YES: Мы понимаем, что в твоем возрасте мало кто задумывается о масштабах своих достижений, а просто с напором, свойственным молодым, несется вперед. А твой темп по жизни какой? Ты ведь не только снимаешься в кино, но и служишь в театре (Мастерская Петра Фоменко), и темпы там совершенно разные...

– В театре все иначе. Люблю театр за то, что там есть возможность исправить и доработать свою роль. Вот, например, я играю в спектакле «Двадцать третий» (по роману Э. Ремарка «Черный обелиск» – прим. Д.К.) Изабеллу. Мы выпустили спектакль год назад, но, на мой взгляд, Изабелла, какой она виделась мне и какой я ее себе представляла, возникла всего несколько показов назад.

Люблю театр за то, что там есть возможность исправить и доработать свою роль. В кино же – сыграл и всё! Но зато кино более сиюминутно – как импрессионисты в живописи

Дарья Коныжева в роли Изабеллы, фото предоставлено артистом

А произошло это потому, что у меня была возможность пробовать, искать и дорабатывать свою роль и после премьеры. В кино же – сыграл и всё! Но зато кино более сиюминутно – как импрессионисты в живописи.

YES: Саморазвитие – модное, но важное слово. Что ты сама вложила в себя? Уделяешь внимание саморазвитию? В чем это выражается?

– Не знаю. Довольно сложный вопрос. Мне кажется, что есть что-то вложенное изначально – Богом или еще чем-то. И есть то, что вкладывают в меня другие люди – педагоги, близкие.

Саморазвитием я, конечно, занимаюсь, потому что считаю, что актер – это в первую очередь личность. И если смотреть на актеров, кого я люблю, – Юрский, Фрейндлих, Смоктуновский, – они все глыбы.

Актеры – люди нервные и склонны все гиперболизировать, а медитация дает мне возможность останавливаться и быть «здесь и сейчас», учит любить мир,  открываться  и доверять ему

Я занимаюсь медитацией утром и вечером. Это дает мне внутреннюю опору.  Я помню детское ощущение: сначала тебя ведет что-то большое, ты защищен, а потом ты растешь, в твоей жизни происходят разные травматичные события, и ты закрываешься. Так вот медитация дарит мне те самые забытые детские ощущения. Актеры – люди нервные и склонны все гиперболизировать, а медитация дает мне возможность останавливаться и быть «здесь и сейчас», учит любить мир,  открываться  и доверять ему.

Актер должен быть многогранен. Сейчас я, например, занимаюсь вокалом. Хочу постичь природу джаза и научиться импровизировать.

YES: Возможно, на твоем пути саморазвития встречались какие-то знаковые тренинги, книги, мастер-классы. Можешь поделиться этим с читателями?

– Насчет мастер-классов и тренингов не могу ничего сказать. Но в моей жизни было два педагога, которым я очень благодарна и которых очень люблю. Это Олег Львович Кудряшов – мастер курса, на котором я училась, и Светлана Васильевна Землякова – педагог по речи. Благодаря им я сформировалась как актриса. И еще Петр Наумович Фоменко, у которого я не училась, но в спектакли которого я влюблена.

YES: Как оцениваешь ресурс, заложенный в тебя родителями? За что хочется их поблагодарить, что помогает в твоей работе?

– Я благодарна родителям за то, что они отправили меня в школу в 5 лет, а институт я закончила в 20 лет, и это дало мне фору в два года. Благодаря им в детстве я занималась всем, чем только можно: теннисом, вокалом, шахматами, народными танцами, скрипкой, театром. Этот опыт помог мне довольно рано понять, что именно мне нравится и каков будет мой путь. Решение стать актрисой было принято лет в 10 и потом уже не менялось.

В 11 классе у меня был сложный период: я протестовала, конфликтовала с учителями и одноклассниками, убегала с уроков. Но мама не давила на меня, а доверяла – и это тоже дорогого стоит!

YES: Возвращаясь к фильму, общероссийская премьера которого состоится 22 февраля. Мы вместе с читателями ждем от тебя спойлеров и смысловой оценки. О чем он? О внутреннем свете, который способен дарить человек, или не все так однозначно?

– Для меня этот фильм – про любовь. Мне кажется, любой хороший фильм, так или иначе, про любовь – в широком смысле этого слова, не только про чувство, возникающее между мужчиной и женщиной. А еще – про принятие себя, если говорить о моем персонаже. И, конечно, эта работа о том, что «ценность утраченного познаешь только тогда, когда оно ускользает», как писал Ремарк.

YES: Знаем, что общих съемочных дней с Еленой Яковлевой у вас не было. Когда ты смотрела целиком смонтированное кино, ты сама поверила в то, что твоя и ее героини – это одно целое?

– Я сама не могу это оценить. Хотя, когда мы показывали фильм на фестивале в Выборге, многие зрители отмечали, что мы похожи. Но это заслуга Антона Коломейца – режиссера нашего кино – это он почувствовал нашу схожесть. Я имею в виду не внешнюю, а, скорее, актерскую природу.

YES: Тебе жаль Татьяну, которая в преддверии своего 60-летия, пересматривая свою жизнь, плачет? 

– Нет, скорее я радуюсь за нее, потому что груз, который она неосознанно на себе тащила, переплавился в «свет».

YES: Были ли в фильме, а точнее даже – в этой истории, какие-то моменты, которые «попали» в какие-то твои «болезненные точки»?

– Как я говорила в начале, роли всегда являются отражением меня. Поэтому болевых точек было довольно много. Я так же, как и Таня, сейчас прохожу путь принятия себя.

Дарья и ее сестра-близнец София, фото предоставлено артистом

Это если говорить глобально, а если о частностях, то в детстве мне, например, хотелось быть похожей на свою сестру Соню (мы двойняшки). Потому что она мне казалась более красивой, умной, талантливой. Такие же чувства Таня испытывает в отношении своей подруги Марины.

YES: Какие смыслы в этом кино тебе наиболее близки?

– Все.

YES: Как твои родители и близкие старшего возраста оценили достоверность твоей героини, экранную реализацию извечной темы отношений родителей и детей, актуальность «повестки» про свет? Ты обсуждала с ними это?

– Мне кажется, что сценарий Антона очень точно отражает взаимоотношения родителей и детей, эпоху. Я знаю, что он по многим вопросам консультировался со своими родителями: узнавал, что они слушали в те годы, что любили, что читали, о чем мечтали. Поэтому достоверность взаимоотношений и эпохи заложена в самом сценарии.

YES: И в завершение нашего интервью ответь, пожалуйста, на вопрос, который задается в конце трейлера к фильму: «Скажи мне, куда уходит этот свет?»

Дарья на театральных подмостках, фото предоставлено артистом

– Никуда он не уходит, он остается с человеком. Как сказано в одной книге (речь о книге «Письмовник» Михаила Шишкина – прим. ред.): «Все дело в свете. Все из него состоит. И еще из тепла. И тела – это сгустки света и тепла. Тела излучают тепло. Тело может потерять тепло и стать холодным, но тепло останется теплом».

Портреты Д. Коныжиной предоставлены автором; кадры из фильма предоставлены пресс-службой кинопремьеры.