Расскажите, как начиналась ваша карьера? Что вы испытали в тот момент, когда вам вдруг предложили контракт?
Кевин: О! Это было очень весело. Прямо какой-то сюрреализм. Мы до сих пор не очень во все это верим. Бывают дни, когда ты буквально спрашиваешь себя: «Неужели все это правда?» Так же было и со мной. Дело в том, что у Ника уже был серьезный контракт до того, как мы стали группой. Он с 7 лет выступал на Бродвее, пел в куче мюзиклов и даже выпустил сольный альбом. А мы просто по-братски записали с ним пару песен. Все изменилось три года назад, когда мы с Ником пришли на прослушивание и переговоры с боссом Columbia Records Стивом Гринбергом. И… вместо сольного альбома Ника появился наш проект. В общем, это именно Стив предложил нам стать группой. Мы немного подумали и согласились.
Ваши родители отпустили вас в мир шоу-бизнеса также быстро, как вы решились на создание группы?
Джо: В этом отношении нам повезло. Наши родители – музыканты, поэтому они понимают, как это круто: заниматься тем, что тебе нравится, получать удовольствие от каждой ноты, от каждого аккорда. У меня вообще есть ощущение, что папа наигрывал что-то особенное нашей маме каждый раз, когда она была беременна. Специально, чтобы мы тоже выросли музыкантами. Хотел бы я знать, что он ей играл, только вот папа не признается. (Смеется.)
Ник: Зато он стал нашим менеджером. Так что он не дает нам совсем уж расслабиться и «зазвездиться». Держит все под контролем! Фантастический мужик!
Есть ли какие-то преимущества в том, что вы не просто музыканты одной группы, а родные братья?
Джо: Просто обычно, когда в группе играют набранные музыканты, все это напоминает работу в офисе. Я, типа, босс, а вы – менеджеры. В таких коллективах песни очень часто не пишут, а конструируют. Как будто бизнес-план пишут. А здесь ты понимаешь, что если хочешь написать эту песню именно так, то и Кевин, и Ник согласятся с тобой, потому что они это чувствуют так же. И когда тебе плохо, родные братья найдут такие слова, которые не найдет никто другой.
Кевин: Нас сравнивали с братьями Галахерами из Oasis, которые постоянно скандалили друг с другом. У нас такого нет. Мы обращаем все конфликты в смех, в шутки. К тому же в Jonas Brothers главный плюс в том, что мы проводим много времени со своей семьей. (Смеется.)
Вы упомянули скандальных братьев Галахеров из Oasis. Если говорить серьезно, кто из «гуру» повлиял на ваше творчество?
Кевин: Я люблю Ramones, Modern Lovers и подобные панк-группы. Еще мне нравится черная музыка в духе Стиви Уандера и Jacksons5.
Джо: Вообще, в качестве ролевых моделей я бы выбрал музыкантов, которые мало того что играют вместе долгие годы, еще и до сих пор популярны. U2, Rolling Stones, Police со Стингом.
Вы говорите о таких именах! Но вас-то самих никто наверняка не принимает всерьез… Самому старшему из вас – Кевину – всего-то 20!
Кевин: Конечно! Каждый серьезный продюсер, большой воротила и взрослый музыкант за глаза зовет нас «детишками». Но… зато мы лучше всех знаем, как делать музыку для подростков и тех, кому около 20. И раз вы берете у нас интервью, значит, это не пустые слова!
Ну, к вам бы стоило относиться серьезно хотя бы потому, что Ник выходит на сцену, несмотря на свою болезнь…
Ник: Я никогда не стыдился этого. И не понимал тех, кто говорил, что информация о моей болезни повредит нашей карьере. Да, у меня диабет! Это означает всего лишь, что у меня плохо работает поджелудочная железа. Я всегда ношу с собой лекарство и шприц для инъекций. Да, приходится контролировать уровень сахара в крови. Но я не вижу в этом проблемы. Наоборот, мой пример – хорошая поддержка для тех, кто страдает таким же недугом. Им нужно понять, что они такие же люди, как и все. И они также могут петь, заниматься спортом и радоваться жизни, как это получается у меня.
Ты правда занимаешься спортом?
Ник: Правда. Я люблю играть в гольф. Особенно сейчас, когда мы переехали в Лос-Анджелес, где много полей для гольфа. Мы даже устраиваем целые семейные состязания.
А за внимание девушек вы не соревнуетесь?
Jonas Brothers (почти хором): О да! Мы всегда спорим, кто первый обратит на себя внимание симпатичной девушки. Все потому, что, кроме нас троих, с Jonas Brothers никто не может конкурировать!
Ник: Особенно меня веселит, что в мои 15 лет журналисты раздувают из каких-то знакомств «любовные истории». Блин, я подросток! Какие «истории»? Да я пока даже не думаю о чем-то серьезном.
Зато девчонки наверняка думают!
Ник: Это точно! Одна девочка в три утра пришла и села у дверей радиостанции, куда мы должны были прийти на интервью. Какие-то поклонницы забрались к нам во двор в Лос-Анджелесе. Еще очень много девчонок тусуется перед воротами нашего дома. Они даже листья оборвали с окрестных деревьев, чтобы те не мешали им смотреть. Мне приятно быть в центре внимания, но когда фанатизм принимает такие формы, это напрягает.
Наверное, ваша манера одеваться очень сильно на это влияет. Многие считают вас отъявленными модниками, которые даже в магазин ходят так, будто прямо после шопинга выйдут на сцену.
Кевин: Да, мы одеваемся стильно даже тогда, когда нам не нужно идти на сцену. И в обычной жизни мы стараемся выглядеть на все 100%. Мы никогда не скрывали, что нам нравится модная одежда. И, если честно, это было одной из наших целей: вернуть дух высокой моды в рок-н-ролл. Стать иконами стиля. Поэтому, когда на последней церемонии Teen Choice Awards нам вручили награду, как самой стильной группе, мы радовались ей ничуть не меньше, чем призу за музыкальные достижения. Рок-герои должны выглядеть круто!
Напоследок дурацкий вопрос. Если бы вы были супергероями, то какими чудесными способностями обладал бы каждый из Jonas Brothers?
Ник: Я бы хотел быть невидимым. Ну, или хотел бы летать.
Джо (смеясь): А я бы хотел выстреливать спагетти из своих пальцев.
Кевин: Ну, а я люблю скорость, так что мне бы хотелось разгоняться очень быстро. Причем без всякого автомобиля.
октябрь 2008
Кевин: О! Это было очень весело. Прямо какой-то сюрреализм. Мы до сих пор не очень во все это верим. Бывают дни, когда ты буквально спрашиваешь себя: «Неужели все это правда?» Так же было и со мной. Дело в том, что у Ника уже был серьезный контракт до того, как мы стали группой. Он с 7 лет выступал на Бродвее, пел в куче мюзиклов и даже выпустил сольный альбом. А мы просто по-братски записали с ним пару песен. Все изменилось три года назад, когда мы с Ником пришли на прослушивание и переговоры с боссом Columbia Records Стивом Гринбергом. И… вместо сольного альбома Ника появился наш проект. В общем, это именно Стив предложил нам стать группой. Мы немного подумали и согласились.
Ваши родители отпустили вас в мир шоу-бизнеса также быстро, как вы решились на создание группы?
Джо: В этом отношении нам повезло. Наши родители – музыканты, поэтому они понимают, как это круто: заниматься тем, что тебе нравится, получать удовольствие от каждой ноты, от каждого аккорда. У меня вообще есть ощущение, что папа наигрывал что-то особенное нашей маме каждый раз, когда она была беременна. Специально, чтобы мы тоже выросли музыкантами. Хотел бы я знать, что он ей играл, только вот папа не признается. (Смеется.)
Ник: Зато он стал нашим менеджером. Так что он не дает нам совсем уж расслабиться и «зазвездиться». Держит все под контролем! Фантастический мужик!
Есть ли какие-то преимущества в том, что вы не просто музыканты одной группы, а родные братья?
Джо: Просто обычно, когда в группе играют набранные музыканты, все это напоминает работу в офисе. Я, типа, босс, а вы – менеджеры. В таких коллективах песни очень часто не пишут, а конструируют. Как будто бизнес-план пишут. А здесь ты понимаешь, что если хочешь написать эту песню именно так, то и Кевин, и Ник согласятся с тобой, потому что они это чувствуют так же. И когда тебе плохо, родные братья найдут такие слова, которые не найдет никто другой.
Кевин: Нас сравнивали с братьями Галахерами из Oasis, которые постоянно скандалили друг с другом. У нас такого нет. Мы обращаем все конфликты в смех, в шутки. К тому же в Jonas Brothers главный плюс в том, что мы проводим много времени со своей семьей. (Смеется.)
Вы упомянули скандальных братьев Галахеров из Oasis. Если говорить серьезно, кто из «гуру» повлиял на ваше творчество?
Кевин: Я люблю Ramones, Modern Lovers и подобные панк-группы. Еще мне нравится черная музыка в духе Стиви Уандера и Jacksons5.
Джо: Вообще, в качестве ролевых моделей я бы выбрал музыкантов, которые мало того что играют вместе долгие годы, еще и до сих пор популярны. U2, Rolling Stones, Police со Стингом.
Вы говорите о таких именах! Но вас-то самих никто наверняка не принимает всерьез… Самому старшему из вас – Кевину – всего-то 20!
Кевин: Конечно! Каждый серьезный продюсер, большой воротила и взрослый музыкант за глаза зовет нас «детишками». Но… зато мы лучше всех знаем, как делать музыку для подростков и тех, кому около 20. И раз вы берете у нас интервью, значит, это не пустые слова!
Ну, к вам бы стоило относиться серьезно хотя бы потому, что Ник выходит на сцену, несмотря на свою болезнь…
Ник: Я никогда не стыдился этого. И не понимал тех, кто говорил, что информация о моей болезни повредит нашей карьере. Да, у меня диабет! Это означает всего лишь, что у меня плохо работает поджелудочная железа. Я всегда ношу с собой лекарство и шприц для инъекций. Да, приходится контролировать уровень сахара в крови. Но я не вижу в этом проблемы. Наоборот, мой пример – хорошая поддержка для тех, кто страдает таким же недугом. Им нужно понять, что они такие же люди, как и все. И они также могут петь, заниматься спортом и радоваться жизни, как это получается у меня.
Ты правда занимаешься спортом?
Ник: Правда. Я люблю играть в гольф. Особенно сейчас, когда мы переехали в Лос-Анджелес, где много полей для гольфа. Мы даже устраиваем целые семейные состязания.
А за внимание девушек вы не соревнуетесь?
Jonas Brothers (почти хором): О да! Мы всегда спорим, кто первый обратит на себя внимание симпатичной девушки. Все потому, что, кроме нас троих, с Jonas Brothers никто не может конкурировать!
Ник: Особенно меня веселит, что в мои 15 лет журналисты раздувают из каких-то знакомств «любовные истории». Блин, я подросток! Какие «истории»? Да я пока даже не думаю о чем-то серьезном.
Зато девчонки наверняка думают!
Ник: Это точно! Одна девочка в три утра пришла и села у дверей радиостанции, куда мы должны были прийти на интервью. Какие-то поклонницы забрались к нам во двор в Лос-Анджелесе. Еще очень много девчонок тусуется перед воротами нашего дома. Они даже листья оборвали с окрестных деревьев, чтобы те не мешали им смотреть. Мне приятно быть в центре внимания, но когда фанатизм принимает такие формы, это напрягает.
Наверное, ваша манера одеваться очень сильно на это влияет. Многие считают вас отъявленными модниками, которые даже в магазин ходят так, будто прямо после шопинга выйдут на сцену.
Кевин: Да, мы одеваемся стильно даже тогда, когда нам не нужно идти на сцену. И в обычной жизни мы стараемся выглядеть на все 100%. Мы никогда не скрывали, что нам нравится модная одежда. И, если честно, это было одной из наших целей: вернуть дух высокой моды в рок-н-ролл. Стать иконами стиля. Поэтому, когда на последней церемонии Teen Choice Awards нам вручили награду, как самой стильной группе, мы радовались ей ничуть не меньше, чем призу за музыкальные достижения. Рок-герои должны выглядеть круто!
Напоследок дурацкий вопрос. Если бы вы были супергероями, то какими чудесными способностями обладал бы каждый из Jonas Brothers?
Ник: Я бы хотел быть невидимым. Ну, или хотел бы летать.
Джо (смеясь): А я бы хотел выстреливать спагетти из своих пальцев.
Кевин: Ну, а я люблю скорость, так что мне бы хотелось разгоняться очень быстро. Причем без всякого автомобиля.
октябрь 2008