Помнишь первые музшаги?
Тексты – пафосные, нарочито сложные, но в целом ни о чем – я начала клепать еще в детстве. Что-то серьезное постучалось в голову лет в 18-19. В настоящее дело превратилось, когда год назад бросила работу в Ижевске, переехала в Москву и целиком подчинила себя музыке.
Чем занималась в Ижевске?
Была диктором, редактором, диджеем. Самой мерзкой на моем медиавеку оказалась должность продюсера новостей. Приходилось высасывать темы из пальца – в городе, где так мало всего происходит. А больше всего мне нравилось работать музредактором на радио. Минимум пересечений с людьми – только ты, PowerGold (проф. программа для радио) и тысячи песен.
Уже успела столкнуться с обратной стороной популярности?
Да: меня раздражают мнения, которых я не спрашивала. Посторонние люди начинают объяснять, как надо жить, двигаться, петь, что надевать. Как-то после концерта девушка в черных дешевых чулках и с фиолетовой помадой стала делиться своими соображениями об услышанном, резюмировав все фразой: «Но знаешь, потенциал есть». Мне в ответ не захотелось благодарить ее за подаренную надежду.
Что тебя может ранить?
Со стороны близких – равнодушие.
А доставляет радость?
Человеческое тепло. Как в мультике про букет – «просто так».
Ты написала более 200 песен – о чем самая важная?
Том Йорк в любимой Harrowdown Hill поет про политика, который покончил с собой. Я часто задаю себе вопрос: Таня, какого черта тебя эти темы не интересуют? Единственное, к чему я питаю естествоиспытательский интерес, – отношения. Я люблю песни о боли. Когда поешь, переживаешь заново каждое словосочетание. Для меня это что-то вроде музыкального жж. Я научилась договариваться с собой: использую микроодержимости как топливо. Когда долго маешься, а потом пишешь об этом музыку, отпускает.
Если не музыка – то что?
Рождение детей. Обыкновенное человеческое счастье.
Тексты – пафосные, нарочито сложные, но в целом ни о чем – я начала клепать еще в детстве. Что-то серьезное постучалось в голову лет в 18-19. В настоящее дело превратилось, когда год назад бросила работу в Ижевске, переехала в Москву и целиком подчинила себя музыке.
Чем занималась в Ижевске?
Была диктором, редактором, диджеем. Самой мерзкой на моем медиавеку оказалась должность продюсера новостей. Приходилось высасывать темы из пальца – в городе, где так мало всего происходит. А больше всего мне нравилось работать музредактором на радио. Минимум пересечений с людьми – только ты, PowerGold (проф. программа для радио) и тысячи песен.
Уже успела столкнуться с обратной стороной популярности?
Да: меня раздражают мнения, которых я не спрашивала. Посторонние люди начинают объяснять, как надо жить, двигаться, петь, что надевать. Как-то после концерта девушка в черных дешевых чулках и с фиолетовой помадой стала делиться своими соображениями об услышанном, резюмировав все фразой: «Но знаешь, потенциал есть». Мне в ответ не захотелось благодарить ее за подаренную надежду.
Что тебя может ранить?
Со стороны близких – равнодушие.
А доставляет радость?
Человеческое тепло. Как в мультике про букет – «просто так».
Ты написала более 200 песен – о чем самая важная?
Том Йорк в любимой Harrowdown Hill поет про политика, который покончил с собой. Я часто задаю себе вопрос: Таня, какого черта тебя эти темы не интересуют? Единственное, к чему я питаю естествоиспытательский интерес, – отношения. Я люблю песни о боли. Когда поешь, переживаешь заново каждое словосочетание. Для меня это что-то вроде музыкального жж. Я научилась договариваться с собой: использую микроодержимости как топливо. Когда долго маешься, а потом пишешь об этом музыку, отпускает.
Если не музыка – то что?
Рождение детей. Обыкновенное человеческое счастье.